Тюфяк   ::   Писемский Алексей

- Да ведь, братец, я, ей-богу, даже очень скуп: спросите хоть жену; вчера вот только, черт ее знает, как-то промахнулся. Впрочем, что ж такое? У меня еще прекрасное состояние: в Орловской губернии полтораста отлично устроенных душ, одни сады дают пять тысяч годового дохода.

- Мне сестра говорила, - возразил Павел, не могши снести этой лжи, что у вас имение осталось только в здешней губернии.

- Вот пустяки-то, так уж пустяки! - вскричал Масуров, нисколько не сконфузившись. - Верьте ей: она ужасная притворщица!

Подали закуску.

- Выпьемте-ка, любезный братец, по стаканчику хереску в честь нашего знакомства.

От стаканчика Павел отказался и выпил только рюмку; но Масуров выпил целый стакан.

- Послушайте, братец, - начал он, садясь около Павла, - что, если я вас о чем попрошу, исполните?

- Что такое?

- Нет, скажите наперед, что вы не откажете.

- Я не знаю, в чем еще состоит просьба.

- Нет ли у вас рублей двухсот взаймы? Я так издержался, что, ей-богу, даже совестно! Только жене, ради бога, не говорите, - продолжал он шепотом, - она терпеть этого не может; мне, знаете, маленькая нуждишка на собственные депансы{315}.

Мороз пробежал по коже Павла; он почувствовал полное отвращение к зятю.

- Я не имею денег, - отвечал он сухо.

- Ах, черт возьми, это скверно! Не знаете ли по крайней мере у кого занять? - продолжал не унывавший Масуров. - Покутили бы, канальство, вместе!

Павел на это ничего не ответил, но молча встал и пошел было в соседнюю комнату.

- Куда это вы? - спросил его Масуров.