Тюфяк   ::   Писемский Алексей

Паша этому душевно радовался и с тех пор почти никого не видал, кроме отца и матери. Для образования его был нанят семинарист. Перепетуя Петровна пришла в отчаяние и чуть не поссорилась с сестрою, доказывая ей, что семинаристы ничему не научат, потому что они без всякого обращения. Однажды (Павлу минуло в это время двенадцать лет) к Бешметевым приехал какой-то дальний родственник из Петербурга. Видно, этот господин был не кое-кто, потому что хозяева безмерно ему обрадовались, приняли с каким-то подобострастием и беспрестанно называли его: ваше превосходительство.

- Что это, Василий, твой сын, что ли? - спросил генерал за столом, взглянув на Павла.

- Сын, ваше превосходительство, - отвечал Василий Петрович.

- Чему ты, милый мой, учишься? - сказал генерал, обращаясь к ребенку.

- Мы еще многому-то, по слабости здоровья, не начинали учить; теперь иногда семинарист ходит, - отвечала мать.

Генерал покачал головой.

- Да что же такое тут здоровье-то? За что же вы ребенка-то губите, оставляя его в невежестве? - У Павла навернулись на глазах слезы. Смотрите, уж он сам плачет, - продолжал генерал, - сознавая, может быть, то зло, которое причиняет ему ваша слепая и невежественная любовь. Плачь, братец, и просись учиться: в противном случае ты погиб безвозвратно.