Тогда и теперь   ::   Моэм Сомерсет

Когда Макиавелли покончил с супом, служанка принесла ему полдюжины жаворонков, поджаренных на вертеле. Он удивился и обрадовался, так как обычно их ужин состоял из супа и салата.

— Откуда это?

— Джованни поймал. И я подумала, что ты с удовольствием съешь их на ужин.

— Ты очень добра, Мариетта.

— За пять лет супружеской жизни я убедилась, что путь к твоему сердцу лежит через желудок, — сухо ответила Мариетта.

— Такая наблюдательность заслуживает жаворонка, дорогая, — улыбнулся Макиавелли, взял одну из крохотных птичек и, невзирая на протесты Мариетты, засунул ей в рот.

— В восторге летят они к небесам, заливаясь пением, а потом в один прекрасный день их жарят и съедают. Вот так и человек с его интеллектом, идеалами и устремлениями в конце концов становится не чем иным, как пищей для червей.

— Ешь, пока они не остыли, дорогой. Поговорить ты еще успеешь.

Макиавелли засмеялся и съел очередного жаворонка, с любовью глядя на Мариетту. Ему досталась хорошая жена, хозяйственная и добродушная. Она всегда с грустью провожала его в поездки и с радостью встречала при возвращении. Знала ли Мариетта, что он частенько изменяет ей? Если и знала, то никогда виду не показывала. Да, с женой ему повезло.

После ужина служанка помыла посуду, Мариетта уложила детей, а Макиавелли поднялся к себе, чтобы почитать перед сном.