JК
Тоёта Королла :: Севела Эфраим
Страница: 403 из 536На десять дней опуститься в дремотную растительную жизнь хрюкающего курортника, а уж если подвернется что-нибудь пикантное, эдакое, такое, без кривляний и жеманства, и рухнет к моим ногам, то…
Я был постояльцем этой гостиницы много маев подряд, и обслуга меня помнила и была приветлива и искренне услужлива, как со своим, чуть ли не родным человеком. Видать, надоело до чертиков среди иностранцев, перед которыми надо ходить по струнке вышколенным лакеем и все молча, да скаля зубы в обязательной улыбке, от которой сводит скулы. Швейцар приветствовал меня по имени-отчеству, сухонькая старушка-горничная обращалась по фамилии, когда меняла в ванной полотенца и уносила в мусорном ведре пестрые иностранные обертки от мыла и порожние, пахнущие флаконы от шампуня — следы покинувшего эту комнату до моего приезда иностранного гостя.
Ужинали мы втроем. Толя привел подхваченную на пляже бабищу, довольно молодую, но избыточно в соку, и она, жена моряка, если верить ее словам, откуда-то из-под Мурманска, плотоядно обозревала Толю, смачно, с аппетитом обгладывая куриную ножку, с кряхтеньем, по-мужски опрокидывая меж густо накрашенных губ стопку с водкой и ничуть не скрывая надежд, возлагаемых на Толю предстоящей ночью.
Утром Толя имел бледный вид и попросил меня пойти с ним загорать куда-нибудь подальше, чтоб разминуться со вчерашней морячкой. И снова за ужином мы сидели втроем.
Я был постояльцем этой гостиницы много маев подряд, и обслуга меня помнила и была приветлива и искренне услужлива, как со своим, чуть ли не родным человеком. Видать, надоело до чертиков среди иностранцев, перед которыми надо ходить по струнке вышколенным лакеем и все молча, да скаля зубы в обязательной улыбке, от которой сводит скулы. Швейцар приветствовал меня по имени-отчеству, сухонькая старушка-горничная обращалась по фамилии, когда меняла в ванной полотенца и уносила в мусорном ведре пестрые иностранные обертки от мыла и порожние, пахнущие флаконы от шампуня — следы покинувшего эту комнату до моего приезда иностранного гостя.
Ужинали мы втроем. Толя привел подхваченную на пляже бабищу, довольно молодую, но избыточно в соку, и она, жена моряка, если верить ее словам, откуда-то из-под Мурманска, плотоядно обозревала Толю, смачно, с аппетитом обгладывая куриную ножку, с кряхтеньем, по-мужски опрокидывая меж густо накрашенных губ стопку с водкой и ничуть не скрывая надежд, возлагаемых на Толю предстоящей ночью.
Утром Толя имел бледный вид и попросил меня пойти с ним загорать куда-нибудь подальше, чтоб разминуться со вчерашней морячкой. И снова за ужином мы сидели втроем.