JК
Толчек восемь баллов :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 309 из 369Кенжетай пришел один, поставил на стол глубокую тарелку с громадными сливами, сказал что-то вроде «старая женщина должна знать свое место», выпил полстакана коньяку и деликатно удалился.
Гервасий Васильевич и Хамраев ели лагман, говорили почему-то о кинематографе. Хвалили, поругивали, а потом Хамраев подробно рассказал Гервасию Васильевичу содержание картины «У стен Малапаги», которую смотрел, еще будучи студентом, и вспомнил, что после просмотра дня три-четыре ходил больной. Вот какая это была картина…
А Гервасию Васильевичу все время хотелось еще раз прочитать телеграмму от Екатерины Павловны, но он стеснялся Хамраева и пытался воспроизвести в памяти текст этой телеграммы.
Один раз он даже ушел с веранды в комнату, будто бы за хлебом. Там, не зажигая света, около лунного окна он дважды перечитал телеграмму и был рад тому, что запомнил текст с первого раза…
– Вы Соколовского Геннадия Дмитриевича не знали? – спросил Хамраев, когда Гервасий Васильевич вернулся из комнаты.
– Знал, – ответил Гервасий Васильевич. – Он был начальником седьмого эвакогоспиталя. Этот?
– Не знаю. Наверное, этот. Он у нас функциональную анатомию читал… А Кричевскую Полину Яковлевну?
– Прекрасный хирург, – с удовольствием сказал Гервасий Васильевич. – Золотые руки.
– Она нейрохирургию у нас вела. Такая строгая дама.
– Что вы, что вы! – оживился Гервасий Васильевич. – Добрейшей души человек. Я бы даже сказал, излишне сентиментальна.
Гервасий Васильевич и Хамраев ели лагман, говорили почему-то о кинематографе. Хвалили, поругивали, а потом Хамраев подробно рассказал Гервасию Васильевичу содержание картины «У стен Малапаги», которую смотрел, еще будучи студентом, и вспомнил, что после просмотра дня три-четыре ходил больной. Вот какая это была картина…
А Гервасию Васильевичу все время хотелось еще раз прочитать телеграмму от Екатерины Павловны, но он стеснялся Хамраева и пытался воспроизвести в памяти текст этой телеграммы.
Один раз он даже ушел с веранды в комнату, будто бы за хлебом. Там, не зажигая света, около лунного окна он дважды перечитал телеграмму и был рад тому, что запомнил текст с первого раза…
– Вы Соколовского Геннадия Дмитриевича не знали? – спросил Хамраев, когда Гервасий Васильевич вернулся из комнаты.
– Знал, – ответил Гервасий Васильевич. – Он был начальником седьмого эвакогоспиталя. Этот?
– Не знаю. Наверное, этот. Он у нас функциональную анатомию читал… А Кричевскую Полину Яковлевну?
– Прекрасный хирург, – с удовольствием сказал Гервасий Васильевич. – Золотые руки.
– Она нейрохирургию у нас вела. Такая строгая дама.
– Что вы, что вы! – оживился Гервасий Васильевич. – Добрейшей души человек. Я бы даже сказал, излишне сентиментальна.