JК
Толчек восемь баллов :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 346 из 369Бери, брат, не бойся! Он чистенький…
Дней через пятнадцать Волков выпростал ноги из-под одеяла, осторожно приподнялся на правом локте и, оберегая левую руку, впервые за месяц сел. Посидел немного, покачался, как китайский болванчик, протянул руку, стащил со спинки кровати мышиный халат с шалевым воротником, натянул себе на плечи. И устал чрезвычайно…
Вошла старуха нянечка, позвякивая чистыми утками.
Волков отдышался и рукой на нее замахал:
– Все! Все! Не нужно. Я теперь сам ходить буду.
– Как же… Будешь!.. – недоверчиво протянула нянечка и с интересом посмотрела на Волкова.
– Пожалуйста. – Волков встал и, сдерживая дрожь во всем теле, сделал несколько шагов к двери.
Нянечка поставила утки, подхватила его под руку и спросила:
– А Гервасий Васильевич чего скажет? Не отвечая, Волков вышел в коридор.
– Где? – спросил он нянечку.
– Чего?
– Ну это…
– А… Дак вот, напротив! Гляди-ко…
– Спасибо.
– Идем, идем, – строго сказала нянечка. – Я постерегу тебя.
– Еще чего, – покраснел Волков.
– Ты мне не кавалерствуй! – разозлилась старуха. – Подумаешь, прынц какой! Все могут, а ему прискорбно, гляди-ко! Иди давай…
Довела Волкова до двери уборной и верно осталась его сторожить.
– И запираться не смей, ни в коем разе! Худо станет – не до сраму будет! – крикнула ему в дверь нянечка.
Стало действительно худо. Волков постоял в уборной и, чувствуя, что сейчас начнет падать, привалился плечом к стене. Голова у него кружилась, и весь он покрылся холодным, липким потом.
Дней через пятнадцать Волков выпростал ноги из-под одеяла, осторожно приподнялся на правом локте и, оберегая левую руку, впервые за месяц сел. Посидел немного, покачался, как китайский болванчик, протянул руку, стащил со спинки кровати мышиный халат с шалевым воротником, натянул себе на плечи. И устал чрезвычайно…
Вошла старуха нянечка, позвякивая чистыми утками.
Волков отдышался и рукой на нее замахал:
– Все! Все! Не нужно. Я теперь сам ходить буду.
– Как же… Будешь!.. – недоверчиво протянула нянечка и с интересом посмотрела на Волкова.
– Пожалуйста. – Волков встал и, сдерживая дрожь во всем теле, сделал несколько шагов к двери.
Нянечка поставила утки, подхватила его под руку и спросила:
– А Гервасий Васильевич чего скажет? Не отвечая, Волков вышел в коридор.
– Где? – спросил он нянечку.
– Чего?
– Ну это…
– А… Дак вот, напротив! Гляди-ко…
– Спасибо.
– Идем, идем, – строго сказала нянечка. – Я постерегу тебя.
– Еще чего, – покраснел Волков.
– Ты мне не кавалерствуй! – разозлилась старуха. – Подумаешь, прынц какой! Все могут, а ему прискорбно, гляди-ко! Иди давай…
Довела Волкова до двери уборной и верно осталась его сторожить.
– И запираться не смей, ни в коем разе! Худо станет – не до сраму будет! – крикнула ему в дверь нянечка.
Стало действительно худо. Волков постоял в уборной и, чувствуя, что сейчас начнет падать, привалился плечом к стене. Голова у него кружилась, и весь он покрылся холодным, липким потом.