Толстая тетрадь (журнальный вариант)   ::   Кристоф Агота

Если с вами что-то случится и узнают, что вы наш отец, нас обвинят в соучастии.

Папа говорит:

— Да вы обо всем подумали!

Мы говорим:

— Мы должны позаботиться о собственной безопасности.

Мы обыскиваем его одежду. Мы забираем его бумаги, удостоверение личности, записную книжку с адресами и телефонами, трамвайный билет, счета, квитанции и мамину фотографию. Все это мы сжигаем в кухонной плите — все, кроме фотокарточки.

В одиннадцать часов мы выходим из дома. Каждый из нас несет по доске.

Папа не несет ничего. Мы сказали ему просто идти за нами и стараться не шуметь. Мы подходим к границе, велим папе лечь на землю за большим деревом и не шевелиться.

Вскоре в нескольких метрах от места, где мы прячемся, проходит патруль из двух человек. Мы слышим, как они разговаривают:

— Интересно, что дадут на обед?

— Да что могут дать — небось такое же дерьмо, как обычно.

— Ну, дерьмо дерьму рознь. Вчера, к примеру, в рот взять нельзя было, а иной раз ничего, есть можно.

— Ничего, говоришь? Попробовал бы ты, как моя мама суп варит!

— Я не пробовал суп у твоей мамы; у меня мамы вообще не было. Так что я всю жизнь ничего, кроме дерьма, и не пробовал. В армии его хоть вдоволь, а иногда и на вкус не так уж плохо…

Патруль удаляется. Мы говорим:

— Давайте, папа. У нас двадцать минут до следующего патруля.

Папа берет под мышку две доски и бежит вперед. Он прислоняет одну доску к забору и карабкается вверх.