Торопун-Карапун и тайны моего детства   ::   Балл Георгий

Ребята окружили нас:

- Валькин альбом, да?

-А портреты здесь?

- Давайте, ребята, возьмем свои портреты.

- Захотел бы, сам дал.

- Все равно альбом пропадет.

- Стоп! - сказал Витя. - Подумаем до завтра. А сверток пускай пока лежит, где лежал.

Ночью мы с Витей долго сидели у печки.

- Слушай, - говорилон, - я все думаю: как же так - чтобы рисунки эти пропали. И письмо. И все вообще.

- Что вообще? - не понял я.

- Ну вот был отец Вали, его храбрость, его подвиг... Потом сам Валька - его песни и рисунки... И вдруг - не успел уехать - и нет ничего, альбом разорвать, похватать гильзы... А?

- Да никто ничего и не хватал.

Но Витя не слушал меня, говорил о своем:

- Что мы, чужие, что ли?.. Или вот еще. Мы с тобой собрались на фронт. А у меня в чемодане остается здоровенная пачка отцовых писем.

- И у меня - от мамы и от отца.

- С собой же их не потащишь, верно? И не оставишь никому, потому что... ну как же - ведь это только мне написано, для меня.

- Конечно. Да.

- Надо придумать что-то. Чтобы все сохранилось. Понимаешь?

Я понимал. Да, да, я понимал. Только не умел сказать тогда. Да и сейчас, наверное, не сумею. Короче, мы говорили с Витей в ту ночь о памяти, о том, чтобы сберечь дорогое.

- Ой, знаешь, что я придумал?! - зашептал Витя. - Давай сделаем тайник. Спрячем все Валино, и мое, и твое - все, что хотим сохранить.

- Верно, Витька! Чтобы навсегда, на вечные времена!

Мы еще долго шептались.