Торжество метафизики   ::   Лимонов Эдуард

Выглядит он мятым и выгоревшим, как будто его только что сняли с крыши поезда, идущего с Юга. Кепи на нем выгорело до охровой коричневости, как слабообожженный древний кирпич от солнца, и махрится по краям. Такого же цвета сильно побывавшего в употреблении кирпича его куртка и штаны. Бомж – можно охарактеризовать его. Среднего роста, сутулые плечи, армянские глаза-черносливы и щетина, неумолимо продирающая его щеки уже к середине дня, – вот Акопян. Он стоит справа от меня во второй шеренге крайним правым. Довольно часто он ходит работать на промку, и тогда его нет на послеобеденной проверке. Когда он есть, он не вертится, не сучит ногами, как Вася Оглы, но стоит себе покорно, потея под кепи лбом. Если не подозревать его в стукачестве, то следует согласиться, что он все-таки выдающийся, отличающийся от других зэков тип. В нем присутствуют и усталая надломленность армянского древнего народа, и вздорность, и авантюризм. И он нисколько не похож на известный русским тип хитрого армянина-торговца.

– Ты мне говори завтра, чего делать, – договорился я с ним накануне. – А то я первый раз дежурю по отряду.

– Да чего там делать, – отвечает он рассеянно. – Утром возьмем повязки, наденем их и сядем у входа. Главное – вскочить, когда офицер появится. И козлов замечать, чтоб предупредить пацанов. Чего там больше делать…

– А вызовы по радио надо слушать? В карантине мы слушали.

– Надо, – говорит он с отвращением.