Торжество метафизики   ::   Лимонов Эдуард

И то верно, негоже такому большому азербайджанскому турку, осужденному на пятнашку, широко разевать рот. Несерьезно. Несолидно. Ансор – наш начальник пищёвки, молодой, иссиня-черный и блестящий, как черный кот, с розовым лицом еле открывал рот. По-видимому, стеснялся. Вообще за исключением грузин, кавказцы, по-моему, поют неохотно, считая, по-видимому, что не мужское это дело. Чечены, исполняя свои суфийские хороводы, свой «зикр», не поют, а выкрикивают.

Итак, обезьянами мы пели. Крайне идиотские, нужно сказать, тексты. «Любят песню деревни и села и большие города», нужно было еще поселки городского типа и отдельные северные чумы перечислить. И какое различие между деревней и селом? – задумался я. Село больше деревни. Деревня, наверное, означало, по корням слова судя, скопление деревянных домов, а село – это поселение. И может быть, не только деревянных домов.

«Нам дворцов заманчивые своды

Не заменят никогда свободы».

Загрохотал гром. Явились из локалки четверо обиженных во главе с Купченко и присоединились к хоровому пению.

Далее Юрка стал записывать тех, кто, по его мнению, годился для участия в КВН и будет петь это попурри из трех песен на конкурсе КВН колонии.

– Запиши Савенко, – сказал Антон.

– Не умею, у меня ни слуха, ни голоса. Отец у меня пел. Жена покойная была певицей, а я никакой в пении… – попытался я избежать позора.

– Ничего, ничего, – строго сказал Антон. – Я за тобой наблюдал, ты пел старательно.

– Да, – сказал Юрка, – на подпевке будешь, Эдуард.