Волк в бабушкиной одежде   ::   Сан-Антонио

Затем, поскольку день угасает, а мой голод разгорается, я пожимаю поварешку рыжего и спускаюсь.

Перед входом в наш большой Сарай столпотворение. Смех, крики, восклицания, проклятия, апелляции, брань и лай. Я пробиваюсь сквозь толпу и обнаруживаю Храбреца Берю в одной из тех экстравагантных ситуаций, на которые он мастер. Он держит на поводке превосходного сенбернара, желая запихнуть того в такси. Но зверюга отказывается и в доказательство тщательно опрыскивает кузов тачки. Он, наверное, напился пива и не облегчался часов восемь, ибо никак не закончит. Шофер, русский недобитый белогвардеец, протестует и отказывается от такой сногсшибательной клиентуры.

Берюрье доказывает ему с применением соответствующей терминологии, что собаки имеют право ездить в такси. Князь Такссупов отвечает, что собаки-то может быть, но не телята. Естественно, Берюрье угощает его "сам телок"; услыша это, шофер вылезает и производит штрафной удар а-ля Копа по вертлюгу псины, которая, забыв о своем предназначении спасателя людей, вцепляется ему в штаны. Русский требует полицию. Берюрье немедленно удовлетворяет его просьбу, предъявляя свое удостоверение.

Пес возобновляет полив машины, которая с этой стороны стала чистехонькой. Четырнадцать человек помирают со смеху. Тут уж я вмешиваюсь:

– Что за цирк, Толстяк? Ты что, готовишь номер для юбилейного концерта самодеятельности?

– Хочу вернуться домой, вот и все, – мечет громы и молнии Здоровяк.