Волк в бабушкиной одежде   ::   Сан-Антонио

Зачем купаться в словословии? Немного красивых сожалений, а потом опять неси крест повседневных грехов!

Увидев меня, обремененным арсеналом оружия, два приятеля вылупляют зенки. Мастодонт становится фиолетовым, Пинюш – серо-зеленым, и оба балдеют, как два бульдога перед витриной колбасной лавки.

– Я вижу сон, или я сплю? – бормочет Обмирающий.

– Прошу прощения, что не принес жаркое, – говорю я спокойно, – но мясной отдел был закрыт.

Освобождая их от цепей, я рассказываю им о малом дворцовом перевороте.

– Значит, все отбросили когти? – спрашивает Берюрье.

– Да; у меня не было времени на венки для них.

– А что я тебе говорил, Пинюш! Видишь, это Сан-А расплевывался! Я узнал его тактику и его тиктак! – уверяет Шарообразное, умиляясь собственному юмору. – Когда он взбивает сливки, всегда слышно "Рран-рран!" Двойное впрыскивание. Если ты замечал, Сан-А стреляет на двух уровнях. Туда и обратно, с изменением угла прицеливания...

– Слушай, Толстый, – перебиваю я, – запихни в чемодан лекции по баллистике и перемещай живее свою худобу.

– Не говори мне о худобе, я уже усох. Посмотри на мою дерюгу: нужны заклепки, чтобы не сваливалась!

Спотыкаясь, мы выбираемся наверх. Пино и Берю бросают быстрый взгляд на четыре тела в салоне и делают гримасу.

– Он не заплатил мне гонорар, – жалуется Удрученный.

– Сделаешь ему рекламацию, когда сам предстанешь перед привратником Святым Петром, – успокаиваю его я.

– Деньги усопли! – шутит Берю, которого смерть никогда не впечатляет.

– Усопли вечным сном.