Траектории слез   ::   Реутов Андрей

И тогда тоже, кажется была осень, потому что осенью ты особенно плохо учился, и ты стоял в углу у доски во время диктанта, а лампы в классе гудели, и за окнами было темно, и шумели деревья, и в класс порой проникали спешные шаги работяг по дощатому тротуару за забором школы, и поездка в стойбище представала иной…

10



… Сизый свет сумерек отступал из комнаты, в глубине которой подросток листал книгу о Веласкесе.

— Саш, глаза испортишь.

Саша поднял лицо и посмотрел поверх головы Игоря.

— А мне нравится так. Молчать. Что-нибудь делать. Находиться с кем-нибудь.

— С Мишкой Фроловым? — Волков засмеялся.

— С дедом. С бабкой. С Мишкой — тоже.

Игорь посмотрел на брата. За окном, как и утром, послышались стуки о жесть карниза. Только тише и чаще.

— Смотри, — сказал Александр. — Дельтаплан.

— А, да они тут часто летают над заливом, — Волков мельком глянул в окно, но брат все следил за полетом и Игорь снова обернулся, и, видя искусственную птицу, подумал: «Интересно, что там за человек. Поболтать бы с ним». Он немного переживал за пилота, чей аппарат расплывчато белел, парил в сгущающемся сумраке.

— Слушай, а если дождь, ливень хлынет, как он там будет?

Саша промолчал.

Ливень пошел когда братья ужинали при тусклом свете кухонной лампочки. Ели обычную пассажирскую снедь. Яйца вкрутую с потресканной скорлупой. Огурцы. Бутерброды. Попробовали медовухи.

— Хм. Как будто было.

— Что было? — спросил Игорь.

— Дельтаплан. Ливень. Вечер.

— Ну, наверно, Саш, что-то эдакое было с тобой.

Лежа у стены на полу, на матросском бушлате, в шумящей дождем темноте, Волков думал об Александре. Таким как он, человек может стать от любви, симпатии, дружбы, которые отовсюду изливаются на него.