Волк в овечьем стаде   ::   Брэндон Джей

— Затем, какое-то время спустя, когда он немного успокоился, его захлестнула обида, что его новый друг предал его, и ярость, которая таилась в глубине души, находит выход. Он решается защищаться сам. И вымещает обиду на ничем не повинном человеке. Вы можете винить его за это?

«Ты гордишься мальчиком, которого сам сотворил, Остин?» Я нарисовал картину, героем которой он был сам: вначале жертва, потом преступник. Он лучше других знал причину боли. Я надеялся пробудить в нем осознание вины за то, что он сотворил с другим человеком в отместку за свою боль. Я хотел достучаться до него, если уж не до присяжных. Остин уставился в одну точку. Его лицо напоминало маску. Но его глаза! Они повлажнели. Широко распахнутые, растерянные глаза ребенка, взывающие о помощи.

Я повернулся к присяжным.

— Да, Томми пытался наказать за причиненные ему страдания другого человека. Но его терзала боль. Он перевалил вину на мистера Риза, но он не лгал о случившемся. Он в точности воспроизвел картину насилия, безоговорочно убедив родителей. А кто бы ему не поверил? Восьмилетний мальчик не может знать всех подробностей, если он только не пережил этого сам. И вот он здесь, перед нами. Мы поверили мальчику, а как же иначе? Мы услышали правдивые, гадкие воспоминания.

Томми при всем желании не сможет забыть человека, который изнасиловал его.

Я говорил громко. Наступившая тишина показалась мне звенящей. Присяжные оцепенели, зал застыл. На какое-то время я утратил и слух и зрение.