Страница:
5 из 15
– Папа, – спросила вдруг Елочка, – а какой наш самый, самый большой, прегромадный пароход?
– «Трансбалт», – отрывисто пробормотал Галанин, вспоминая, как мечтал он стать капитаном «Трансбалта» и – кто знает! – стал бы, может быть.
– А ты его был капитан?
– Нет.
– Почему не был? А, пап?
– Спи, дочка. Будя болтать. Ну, тихенько.
– Я сиюточку-минуточку. Ты только скажи стишок про «Трансбалт».
– Я не знаю стишков про «Трансбалт».
– Ну, какой папа! А ты придумай сам!
Созвучие старой песенки пришло на помощь капитану.
– «Трансбалт», «Трансбалт», мечта моя, ты вся горишь во мне» [5] – шепотом продекламировал капитан и уронил голову на руки. – М-да! Эх, дьявольщина! Гм! Ничего, ничего, дочка, ты спи! Знай спи. Вот так! Майна, Елочка. Майна.
И Елочка чувствовала, как она плавно спускается в бездонный и мерцающий полумрак трюма. «Майна помалу, майна»… Она заснула.
Сухопутье ожесточило капитана не одними мозолями. Галанина не любили в Киструсе. Ему досаждали всячески, над ним подсмеивались. Ему не верили. Его поддразнива ли. Он был гордец и оригинал, а это не прощалось человеку в провинции. «Капитан разбитого корабля!» – кричали ему вслед мальчишки. «Моряк-то наш опять на мели сидит», – хихикали туземные остряки, проходя мимо домика Галанина, где на скворечнике развевались два пестрых флага международного свода – два флага бедствия.
У Галанина каким-то образом сохранился полный набор флажков свода. Он приладил к шесту скворечни рейку. Он натянул сигнальные фалы.
|< Пред. 3 4 5 6 7 След. >|