Трест Д.Е. История гибели Европы   ::   Эренбург Илья Григорьевич

Может быть, завтра мы будем просить корку хлеба, — увещевал ее Жан. Мне нужны туфли.

По ведь ты неделю тому назад купила туфли.

Это были атласные, бальные.

— У тебя сто пар туфель, кошечка.

Ты лжешь, ты нагло лжешь! У меня всего одиннадцать пар: атласные белые, черные бальные, черные замшевые, желтые для улицы, черные для улицы, сафьяновые красные для маскарада, брюссельские с помпонами, еще одни желтые с пряжками, скромненькие и мышиные под цвет чулок. Вот и все. Остальное — полуботинки и ботинки. Теперь мне нужны серые замшевые. Шесть тысяч лир — это пустяки.

— Кошечка, у меня нет денег. Мы разорены.

— Ты прокутил. Ты потратил все на своих любовниц, — за кричала окончательно рассерженная Люси. Ее рыжая челка гневно взметнулась. Желая предотвратить скандал, Жан скромно пролепетал:

Кошечка, ты ведь знаешь, что я на это теперь не способен.

Кошечка знала это хорошо, но ревность сильнее логики, и она продолжала:

Врешь! Дай шесть тысяч лир.

У меня нет. Фунты больше ничего не стоят. Лира летит.

Жить стало невозможно. Если завтра этот проклятый голландец возьмется за Италию, мы погибли…

Какой голландец? Жан обрадовался неожиданному обороту разговора.

— Ты разве не знаешь, кошечка? Вся Европа говорит — его зовут, кажется, Жан Ботта.

Люси потерла розовыми пальчиками свой лоб, скрытый от мира рыжей челкой. У Люси был хороший лоб и хорошая память.

— Жан Ботта?..