Третья правда   ::   Бородин Леонид

- За меня пойдешь? - спросил, будто между прочим.

Она покачала головой.

- А чего? Еще и детей будем иметь!

Она потупилась.

- Бесплодная я... Оттого и муженек ушел...

- Пошто ж так! - сочувственно сказал Селиванов, не скрывая разочарования.

- Бог знает...

Он схватил бутыль, налил по стаканам. Выпили и снова молча жевали картошку с огурцами.

- Вот ты мне скажи: человеку добро делаешь, а он тебя недобрым обзывает, почему так? А?

Она склонила голову на бок и, покачиваясь, тоненьким голоском тихо затянула песню:

Не пойду сегодня в церковь,

Будут милого венчать...

Я не выдержу, заплачу,

Будут люди замечать...

- Нет, вот ты скажи: человеку добро сделал, смерти в рыло глядел, а он тебе говорит: недобрый, дескать...

Зазвенели колоколы,

Мил с другой венчается!

Ой, подружки вы, подружки!

Жизнь моя кончается!

- А другой и ухом не повел, а в добрые попал! Это как, а?

- Обидел тебя кто?

- Кто меня обидел, тот... увидел! Чего с тобой толковать!

Он навалился грудью на стол и то ли песню замычал какую-то, то ли просто заскулил по-пьяному. Так и заснул за столом. И когда Светличная волокла его на кровать, сапоги стаскивала и на бок заваливала, даже голосу не подал. Сама она залезла на печь, задернула занавеску и долго в темноте плакала...

Утром, отказавшись от чая, побитой собакой выскользнул Селиванов из дома Светличной и почти побежал к Рябинину. Там его ждала оплеуха.