Третья правда   ::   Бородин Леонид

Это страшно и безысходно...

- А я все равно сам по себе! - упрямо вставил Селиванов.

- Если бы так, мне помогать не стал бы!

Селиванов ткнул пальцем туда, где спал Длинный.

- Ему не стал бы! Я хорошему человеку помогаю.

- Нет хороших людей! - резко возразил офицер. - Есть правые и неправые!

- А он какой? - Селиванов снова ткнул пальцем туда же.

Офицер явно смутился.

- Борьба ожесточает... Идеалисты погибают первыми...

Это был не ответ, и Селиванов самодовольно хмыкнул. Но весь этот разговор был ему нужен, он укрепил его в своей вере и правде. Не только отдельных людей, но и все в жизни привык он представлять для собственной ясности в образах тайги, как бы переводя жизненную многоголоси-цу на язык ему понятный и доступный. Власть, что царила там, везде за пределами тайги, он представлял себе в образе разъяренного кабана, не только четырьмя свинячьими копытами приросшего к земле, но и всей своей неуклюжей плотью. Опасный зверь, нет слов! Но разве нет на него сноровки да смекалки!

А вот "белую" правду, как она рисовалась со слов офицера, Селиванов видел этаким козлом таежным, с мощными рогами на голове, парящего в вычурном, затяжном прыжке, или склонив-шим голову в боевой готовности всеми выкрутасами рогов навстречу противнику. Но в высоком прыжке наиболее уязвим он для пули, а рога больно хитро закручены, чтобы быть надежным оружием.