Три часа между самолетами   ::   Фицджеральд Френсис Скотт

И, выждав сколько положено, продолжала: Ты очень изменился. Ну-ка, повернись. Я помню, отец говорил: "У этого парня есть голова на плечах".

- И ты не поверила?

- Нет, я задумалась. До тех пор я считала, что у всех есть голова на плечах. Мне это запомнилось.

- А что еще тебе запомнилось? - спросил он улыбаясь.

Нэнси вдруг встала и быстро отошла на несколько шагов.

- Ну, это уже нечестно! - с упреком сказала она. - Наверное, я была испорченной девчонкой.

- Вот уж нет, - твердо сказал он. - Знаешь, пожалуй, я все-таки выпью.

Нэнси наливала виски с содовой, все еще отвернувшись, и он сказал:

- Ты что думаешь, другие девчонки никогда не целуются?

- А ты о чем-нибудь другом можешь говорить? - спросила она. Но тотчас, смягчившись, добавила: - А чего, там! Все равно было хорошо. Как в песне поется.

- А помнишь, как катались на санях?

- Еще бы! А пикник у этой, у Труди Джеймс? И еще в Фронтенаке в то... ну, в общем, летом.

Сани он помнил лучше всего - как он целовал ее холодные щеки на соломе в углу саней, а она смеялась, запрокинув голову к белым, холодным звездам. Другая парочка сидела к ним спиной, и он целовал ее тонкую шею и уши, но ни разу - губы.

- И еще вечеринка у Маков, где играли в почту, а я не пошел, потому что болел свинкой, - сказал он.

- Я не помню.

- Ну как же, ты была там. И тебя целовали, а я с ума сходил от ревности... С тех пор я никогда так не ревновал.

- Странно, не помню. Может быть, я старалась забыть.

- Но почему? - удивился он.