Три песни о перестройке   ::   Попов Евгений

Однако я к тому времени все еще оставался сугубо кабинетным работником, частично оторвавшимся от дум и чаяний простого народа, и, прямо нужно сказать, немножко хуже ориентировался в реальной жизни, чем сейчас, обретя собственное место в нашем кругу. На мой спрос продать автомат с целью убийства жены продавцы лишь ошибочно веселились, думая, что я пьян и шучу. И предлагая мне в ответ всякую дрянь - наркотики, фальшивые репродукции Ильи Глазунова, кисет Владимира Высоцкого, свежие переводы Гертруды Стайн, потаенную прозу Климонтовича, комиксы Александра Кабакова, "Русскую красавицу" Вик. Ерофеева и его же поясной фотографический портрет в голом виде.

Я был в отчаянии! Я, как мог, отбивался от них! Я хотел спастись от негодяев в редакции журнала на букву "М", где у меня служил товарищ, недавно окончательно ушедший в монастырь, но подъезд того арбатского здания, где среди всего этого свинства помещался честный журнал, оказался запертым, и я был вынужден под угрозой ножа приобрести за три рубля (смехотворную в нынешних условиях, а тогда весьма ощутимую сумму) брошюру-инструкцию, учащую, как нетрадиционными методами добиться у населения ста процентов оргазма. Вот так автомат Калашникова!

Он снова вскинулся и посмотрел на слушателей, но все уже немного выпили, и Дристов заново успокоился, понимая, что действительно находится среди своих и поэтому его речь будет оценена адекватно всему изложенному.

- В этот момент во мне и произошел слом. А впрочем, все по порядку... Зачем такая жизнь нужна? - с холодной ясностью подумал я. Это МНЕ, а не ИМ нужно уйти из такой жизни, к едрене фене, враз и навсегда! - с горечью понял я.