Тридцатая любовь Марины   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

— Всегда такая бойкая, а теперь застеснялась, — наклонилась к ней мать, — Идем я тебя покормлю…

Она стремительно повела Марину на кухню, где в чаду толкались возле плит пять женщин.

Все они повернулись и посмотрели на мать, кто-то сказал, что Танечка сегодня очаровательна.

Улыбаясь им, мать плюхнула Марине холодного пюре, сверху положила длинный раскисший огурец с огромными белыми семечками:

— Поешь и приходи. Чаю выпей…

Процокав каблучками по коридору, она скрылась.

Марина стала ковырять пюре алюминиевой ложкой, полная Таисия Петровна из четвертой, запахнув полинявший китайский халат, наклонилась к ней, погладила по голове белой от стирки рукой:

— Мариночка, а кто это к вам приехал?

— Дядя Володя, — четко проговорила Марина, кусая водянистый огурец.

Таисия Петровна со вздохом выпрямилась и улыбнулась тете Клаве, переворачивающей рыбные котлеты:

— Дядя Володя…

Та слабо засмеялась, отгоняя чад рваным полотенцем.

Марине показалось, что они знают что-то очень важное. Она доела пюре, огурец кинула в ведро и пошла к себе.

В комнате было накурено, горела люстра, мать играла «Посвящение», дядя Володя покачивался в плетеном кресле, подперев щеку рукой с папиросой.

Марина приблизилась к разоренному столу, взяла конфету и ушла на террасу.

Весь вечер мать с дядей Володей пили чай, танцевали под патефон, курили и оживленно разговаривали.

Стемнело.