Тридцатая любовь Марины   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

— Почему?

Угловато он повторил тот же жест.

— Такои взрослый мальчик, симпатичный… — Марина подошла, потрепала его кудряшки. — Только ленивый предельно.

— Да нет. Марин Иванна, я не ленивый…

— Ленивый, ленивый, — ласково качала его голову Марина, чувствуя шелковистость курчавых волос. — Больше заниматься надо. больше. Ты талантливый парень. Если будешь лентяем — ни одна девочка с тобой дружить не станет.

— Ну и не надо…

— Как же не надо? Придет время и будет надо…

Она наклонилась и сильно дунула ему в ухо.

Он захихикал, втягивая голову в плечи.

— День-то матушка! — засмеялась Марина, раскачивая его. — Ладно, давай сонату. Разбирал?

— Ага.. немного, — насторожился он и со вздохом полез в ноты.

— Трудно было?

— Очень…

— Не ври. Ничего там трудного нет.

Слюнявя палец, он нашел нужную страницу, посмотрел, подняв брови и приоткрыв рот.

— Начинай.

Неряшливые мальчишеские руки нащупали клавиши.

«В мужчинах прежде всего отталкивают руки и ноги…» — вспомнила Марина Сашину фразу, — «Толстопалые руки и вонючие заскорузлые ноги…»

Спотыкаясь, соната стала раскручивать свое мажорное кружево.

Марина выудила из сумки «Мишку», развернула, откусила половинку.

Бирюзовый глаз в черной оправе покосился на нее.

Она подошла к Олегу и поднесла оставшуюся половинку к его губам. Он по-жеребячьи шарахнулся назад.

— Бери, не отрывайся.