Триглав, Триглав   ::   Велиев Сулейман

И так часто рассказывал о своей семье, что соседи знали его детей по именам и могли представить себе, какие они, его дети.

Однажды привели и положили рядом с учителем молодого бойца. Яков Александрович не сразу узнал его - так изменился парень.

Сила вообще не узнавал никого. Отвернувшись к стене, он плакал, словно ребенок.

- Очень болит? - спросил Яков Александрович.

- Ранение у меня... пустяковое... - глухо ответил Сила.

Чуть позже учитель узнал о гибели Раде Душана. Он долго молчал.

- Мужайся, браток. Знаю, тяжело тебе. Но что же делать? Расскажи хоть, как это случилось.

- Я долго жил без отца... Только недавно и нашел его, - сказал Сила, глотая слезы. - Как мы были счастливы! А теперь его нет... И никогда не будет...

Яков Александрович, взволнованный, встал и вышел. Долго молча стоял в коридоре. И, уже немного успокоившись, остановился напротив открытых дверей соседней палаты. Его внимание привлек боец с забинтованной головой. Боец укладывал вещи - очевидно, выписывался. На постели у него лежал кисет из бордового бархата с тонким изящным узором: два джейрана, вышитые золотом, стояли друг против друга. "Я где-то видел этот кисет", - подумал учитель. Ему вспомнилась встреча в июле сорок второго года в Кременчугском лагере военнопленных... Неужели?

Он не смог пересилить себя, спросил:

- Молодой человек, можно посмотреть?

Боец качнул перевязанной головой, отложил в сторону расшитый цветами кружевной платок и обернулся.

- Сергей! - воскликнул Яков Александрович. - Смотри ты, не узнал я тебя. Видать, старею.