Триглав, Триглав   ::   Велиев Сулейман

Минуту спустя она проскользнула мимо гостиницы "Континенталь", вошла в соседний двор, уверенно пересекла его, спустилась в подвал. Там, в подвале, она жила с тех пор, как отец и мать ушли к партизанам. Старый дом в Опчине пришлось оставить: за ним следила полиция. А этот заброшенный подвал рядом с гостиницей не привлекал внимания гестаповцев. Только здесь было темно, сыро и тоскливо; даже днем, когда сияло солнце, приходилось сидеть со светом.

Девушка на ощупь отыскала спички. Они, конечно, отсырели. Придется попросить огня у соседей.

Вдруг в дверь постучали. Девушка вздрогнула, но, узнав знакомый стук, отозвалась. В подвал спустился смуглый, среднего роста парень.

- Живешь, как мышь... - сказал он. - Сыро здесь... Хуже, чем у нас.

- Сама виновата, - ответила девушка спокойно, протирая ламповое стекло. - Надо уходить в горы.

- Допустим, ты уйдешь. А кто будет писать листовки, рисовать? Да и кто отпустит тебя? - парень лукаво посматривал на нее. Видимо, он умышленно вызывал ее на откровенный разговор, пытаясь выяснить, что она надумала и насколько серьезны ее намерения.

- Это мое несчастье. Раз я умею рисовать - значит, обречена возиться с бумагами? Не хотят мне дать настоящее задание. Нет, с меня довольно!

- Значит, рисовать больше не будешь?! - с тревогой спросил парень, опускаясь на скамейку рядом с девушкой и заглядывая ей в лицо своими черными, как маслины, глазами.

Девушка вставила в лампу протертое стекло. В подвале прибавилось света.