JК
Триумф и трагедия Эразма Роттердамского :: Цвейг Стефан
Страница: 57 из 193Все без исключения рисуют его среди книг, словно в окружении войска, пишущим, за работой.
1 Наставника мира (лат.).
2 То есть стольких знаменитых портретов.
3 Светоча мира (лат.).
У Дюрера он держит в левой руке чернильницу, в правой - перо, рядом лежат письма, перед ним - стопа фолиантов. Гольбейн один раз запечатлевает его положившим пальцы на книгу с символическим названием "Подвиги Геракла" - умело найденный образ, прославляющий титанизм Эразмова труда; в другой раз рука Эразма покоится на голове скульптуры, изображающей древнеримского бога Термина * - и в этом тоже есть символ. Но в каждом портрете подчеркивается "тонкость, спокойствие, умная боязливость" (Лафатер) его интеллектуальной осанки, то выражение ищущей, пытливой мысли, которое озаряет это в остальном скорей абстрактное лицо несравненным и незабываемым светом.
Ведь если разглядывать лицо Эразма само по себе, просто как маску, как поверхность, отвлекаясь от той внутренней силы, что сконцентрирована в глазах, его никак не назовешь прекрасным. Природа обошлась без лишней расточительности с этим богатым духовно человеком, лишь скупо отмерив ему жизненной полноты и силы, дав вместо здорового, крепкого, стойкого тела маленькое и хилое. Она наполнила его жилы кровью жидкой, водянистой, нетемпераментной, прикрыла чувствительные нервы бледной, болезненной кожей, которая с годами сморщилась, как серый ломкий пергамент, изборожденная письменами морщин.
1 Наставника мира (лат.).
2 То есть стольких знаменитых портретов.
3 Светоча мира (лат.).
У Дюрера он держит в левой руке чернильницу, в правой - перо, рядом лежат письма, перед ним - стопа фолиантов. Гольбейн один раз запечатлевает его положившим пальцы на книгу с символическим названием "Подвиги Геракла" - умело найденный образ, прославляющий титанизм Эразмова труда; в другой раз рука Эразма покоится на голове скульптуры, изображающей древнеримского бога Термина * - и в этом тоже есть символ. Но в каждом портрете подчеркивается "тонкость, спокойствие, умная боязливость" (Лафатер) его интеллектуальной осанки, то выражение ищущей, пытливой мысли, которое озаряет это в остальном скорей абстрактное лицо несравненным и незабываемым светом.
Ведь если разглядывать лицо Эразма само по себе, просто как маску, как поверхность, отвлекаясь от той внутренней силы, что сконцентрирована в глазах, его никак не назовешь прекрасным. Природа обошлась без лишней расточительности с этим богатым духовно человеком, лишь скупо отмерив ему жизненной полноты и силы, дав вместо здорового, крепкого, стойкого тела маленькое и хилое. Она наполнила его жилы кровью жидкой, водянистой, нетемпераментной, прикрыла чувствительные нервы бледной, болезненной кожей, которая с годами сморщилась, как серый ломкий пергамент, изборожденная письменами морщин.