Воробей под святой кровлей   ::   Питерс Эллис

 — Где же это она его так изорвала? И подол полинял! В мое время мы так берегли вещи, что носили их, пока они не станут тонкими, как паутинка, прежде чем подумать их выбросить. Куда уж нынешним хозяйкам! Порвать, да залатать, да и выкинуть нищим! Всем бы вам только проматывать добро!

Как видно, старушке ничем нельзя было сегодня угодить, она с утра настроилась на придирки, чтобы всем доказать, кто тут главный. В такие дни лучше было вообще не отвечать, а уж коли она потребует, то ограничиваться краткими и покорными ответами.

Раннильт обрадовалась, когда наконец показался брат Кадфаэль с сумкой, набитой бинтами и мазями, чтобы перевязать ногу старушке, у которой опять на щиколотке открылась язва. Истонченная, воспаленная кожа лопалась от малейшего прикосновения и от любой царапины. Кадфаэль застал свою пациентку сидящей прямо и неподвижно в ожидании его прихода, на редкость молчаливой и задумчивой; но едва он вошел, она взбодрилась в присутствии своего давнего доброго неприятеля и в поддержание своей репутации показала привычный норов; старушка славилась злым и язвительным языком и никогда не соглашалась с родными, упрямо называл белое черным, а черное белым.

— Ногу-то надо бы вам держать повыше, — сказал Кадфаэль и, промокнув тряпицей маленькую, но зловредную язвочку, начал ее бинтовать. — Вы это прекрасно знаете, я вам уже не раз говорил. Может быть, мне следовало сказать вам, чтобы вы день-деньской проводили на ногах, тогда вы сделали бы все наоборот и язва бы зажила.

— Вчера я весь день не выходила из спальни, — коротко ответила Джулиана.