Тронуло   ::   Горький Максим

Старик сделал паузу и нервно погладил свои бока руками.

- Да, - сказал, улыбаясь, его собеседник, - насчёт еды они точно - что мастера... Умеют это...

- Нет, погоди! - воскликнул старик, - а рази мы им в этом уступаем? Да ежели я захочу...

- У нас пища тяжёлая, - перебил его собеседник.

- Тяжёлая? Кто мне может помешать на мой капитал есть, ежели я захочу её, лёгкую пищу? Вот пойду в буфет и скажу - давай мне всего на четвертной билет! Весь стол уставлю пищей... и не есть я её буду, а влезу на стол и буду по ней ногами ходить! Всё испорчу - посуду, салфетки, и за всё чистыми деньгами заплачу! Как он, острожник, может говорить, что я, православный человек, не умею есть? Врёт! Я, при моём капитале, всё умею! Я всего могу. Я шестьдесят три года хребет гну, работаю, благодарение богу, - сыт тем, что ем, и он не может меня за это попрекать. Есть я, вишь ты. Не умею! Эх ты...

- А ты не так сделал - надо было ему по другому нос-то утереть, посоветовал старику его слушатель. - Надо было сейчас заказать самое дорогое...

- Поди! - махнул рукой тот. - Тоже сказал! На смех ему, что ли, я дался?

Он замолчал, вздыхая и возмущённо теребя свою бороду. Вдали, по реке, вдруг вспыхнул нестройный ряд огней.

- Пристань...

- Нет, я думаю теперь - чего они кичатся, чего форсят? Исхиз ведь народ, а всё нос держит к небу. Житья им нет, - прямо петля - дело, - а они хоть бы что! Смеются... Везде, где ни послушай, - швах барские дела, - а баре всё живут с весёлым духом.