JК
Трубка снайпера :: Зарубин Сергей Михайлович
Страница: 200 из 270Снова удивились солдаты упорству забайкальца, а он сказал коротко: — Теперь спокойно будет спатьТагон.
В этот же день хоронили Санжиева. У свежевырытой могилы стояли с четырех сторон снайперы. Командир батальона Варданян стоял у обелиска, а рядом с ним — человек с блокнотом, в очках. Наверное, это он написал потом большой стих, который через всю войну пронёс солдат в своём вещевом мешке. Вот эта книжица и здесь, на Хингане.
Меняя шаг на остановках, в седой пороховой пыли,
На двух прославленных винтовках его товарищи несли.
Его зарыли под горою, где ельник выжженный поник,
Винтовку павшего героя в наследство принял ученик.
В ней сохранилось два патрона, винтовка тёплою была,
Как будто в ней от рук Тагона ещё осталась часть тепла.
А где же снайпер Номоконов? Скажите, где сейчас Семён?
Он, как всегда, ползёт по скатам, по гнёздам снайперским своим,
Тропой, где он ходил с бурятом, известной только им двоим.
Он словно ястреб, не моргая, глядит в сырую темноту,
Опасный путь перебегая с погасшей трубкою во рту.
И смерть фашистам в том болоте, когда он ходит в тишине!
И чтоб не ошибиться в счёте, зарубки ставит на сосне [18] .
На сосне… Это так, чтобы ровный да складный получился стих. Иначе дело было. После гибели Тагона десятки поединков провёл снайпер. К августу 1942 года на трубке из слоновой кости, которую подарил солдату командир дивизии, было уже 26 крестиков и 170 точек. А командиры и контролёры аккуратно заполняли. «Памятку снайпера».
В этот же день хоронили Санжиева. У свежевырытой могилы стояли с четырех сторон снайперы. Командир батальона Варданян стоял у обелиска, а рядом с ним — человек с блокнотом, в очках. Наверное, это он написал потом большой стих, который через всю войну пронёс солдат в своём вещевом мешке. Вот эта книжица и здесь, на Хингане.
Меняя шаг на остановках, в седой пороховой пыли,
На двух прославленных винтовках его товарищи несли.
Его зарыли под горою, где ельник выжженный поник,
Винтовку павшего героя в наследство принял ученик.
В ней сохранилось два патрона, винтовка тёплою была,
Как будто в ней от рук Тагона ещё осталась часть тепла.
А где же снайпер Номоконов? Скажите, где сейчас Семён?
Он, как всегда, ползёт по скатам, по гнёздам снайперским своим,
Тропой, где он ходил с бурятом, известной только им двоим.
Он словно ястреб, не моргая, глядит в сырую темноту,
Опасный путь перебегая с погасшей трубкою во рту.
И смерть фашистам в том болоте, когда он ходит в тишине!
И чтоб не ошибиться в счёте, зарубки ставит на сосне [18] .
На сосне… Это так, чтобы ровный да складный получился стих. Иначе дело было. После гибели Тагона десятки поединков провёл снайпер. К августу 1942 года на трубке из слоновой кости, которую подарил солдату командир дивизии, было уже 26 крестиков и 170 точек. А командиры и контролёры аккуратно заполняли. «Памятку снайпера».