JК
Трубка снайпера :: Зарубин Сергей Михайлович
Страница: 6 из 270Спросите Номоконова: может, на его трубке была отметка и о смерти Густава Эрлиха? может, он помнит, как упал от его пули и этот фашист?
Я прочитала, что ударник Номоконов живёт сейчас в Забайкальском крае. Не стало у него трубки с отметками о наших сыновьях, обманутых Гитлером, и солдаты нового поколения подарили ему новую. Чтобы он не забыл о войне и крови? Номоконов перенёс на новую трубку отметки о своих жертвах? Он готовит новых истребителей? Женщина, потерявшая на войне последнего сына, хотела бы знать: молится ли человек со столь большими заслугами?».
Из огромного западногерманского города до маленького селения Нижний Стан, недавно появившегося на севере дремучей забайкальской тайги, недобрым эхом минувшей войны донеслось это письмо.
«Мы перевели его полностью, — писали товарищи из „Комсомольской правды“, — и копию посылаем вам. Немецкая женщина из Гамбурга не указала своего точного адреса — будем отвечать ей в газете. Просим подробно написать о своём боевом пути. Расскажите, Семён Данилович, за что вы убили гитлеровца Густава Эрлиха? Ждём от вас самого подробного ответа».
В эту ночь бывшему снайперу снились тяжёлые сны. Будто он, огромный и сильный, с винтовкой в руке, неторопливо ходил по заснеженным улицам Ленинграда и, рассматривая развалины домов, нигде не видел людей.
— Ты опоздал! — глухо слышалось из-под земли. — Поздно, снайпер, поздно…
Все заволоклось туманом, но вот знакомое, не раз повторяющееся видение снова пришло во сне к бывшему снайперу.
Я прочитала, что ударник Номоконов живёт сейчас в Забайкальском крае. Не стало у него трубки с отметками о наших сыновьях, обманутых Гитлером, и солдаты нового поколения подарили ему новую. Чтобы он не забыл о войне и крови? Номоконов перенёс на новую трубку отметки о своих жертвах? Он готовит новых истребителей? Женщина, потерявшая на войне последнего сына, хотела бы знать: молится ли человек со столь большими заслугами?».
Из огромного западногерманского города до маленького селения Нижний Стан, недавно появившегося на севере дремучей забайкальской тайги, недобрым эхом минувшей войны донеслось это письмо.
«Мы перевели его полностью, — писали товарищи из „Комсомольской правды“, — и копию посылаем вам. Немецкая женщина из Гамбурга не указала своего точного адреса — будем отвечать ей в газете. Просим подробно написать о своём боевом пути. Расскажите, Семён Данилович, за что вы убили гитлеровца Густава Эрлиха? Ждём от вас самого подробного ответа».
В эту ночь бывшему снайперу снились тяжёлые сны. Будто он, огромный и сильный, с винтовкой в руке, неторопливо ходил по заснеженным улицам Ленинграда и, рассматривая развалины домов, нигде не видел людей.
— Ты опоздал! — глухо слышалось из-под земли. — Поздно, снайпер, поздно…
Все заволоклось туманом, но вот знакомое, не раз повторяющееся видение снова пришло во сне к бывшему снайперу.