JК
Трудная любовь :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 26 из 285 – Что бы там с тобой ни случилось, держи себя в руках, пожалуйста. Привыкай. Сгодится на будущее.
Ларисе было неприятно, что посторонний человек обо всем догадался.
– Вам легко говорить, – жалобно произнесла она, – а я растерялась от разных…
– Зря, – Полуяров помолчал и повторил: – Зря… Ты почему, извини за неподходящее выражение, нюни распустила?
Он был прав, и она промолчала.
Только вечером, когда в редакции уже никого не было, Олег зашел и нетвердым шепотом сообщил.
– Иду к шефу. Уточнять меру наказания. Как и следовало ожидать, Максимов пожаловался куда полагается. Шеф испугался и решил кончить дело побыстрее. Я каяться не намерен.
Она провела ласковыми пальцами по его шевелюре, распутала пряди густых русых волос, прошла с ним до кабинета редактора; оставшись одна, упала на диван и, приложившись щекой к холодной клеенке, разрыдалась. Выплакавшись, она ходила по комнате, думая о том, о чем догадывалась только сама, о чем пока никто не знал.
Когда Олег вышел от Копытова, у него было усталое, безучастное лицо, и она сразу поняла: плохо. А по дороге домой Лариса убедилась, что ее подозрения. оправдались, и от этого зашагала увереннее, тверже.
Дома она надела синий халатик, вытащила из волос шпильки и стала накрывать на стол. Ей очень хотелось походить на жену. Подав Олегу пепельницу, она замерла, прижавшись к его голове. Ей было страшно и весело, она оттягивала удовольствие порадовать любимого своей новостью.
Ларисе было неприятно, что посторонний человек обо всем догадался.
– Вам легко говорить, – жалобно произнесла она, – а я растерялась от разных…
– Зря, – Полуяров помолчал и повторил: – Зря… Ты почему, извини за неподходящее выражение, нюни распустила?
Он был прав, и она промолчала.
Только вечером, когда в редакции уже никого не было, Олег зашел и нетвердым шепотом сообщил.
– Иду к шефу. Уточнять меру наказания. Как и следовало ожидать, Максимов пожаловался куда полагается. Шеф испугался и решил кончить дело побыстрее. Я каяться не намерен.
Она провела ласковыми пальцами по его шевелюре, распутала пряди густых русых волос, прошла с ним до кабинета редактора; оставшись одна, упала на диван и, приложившись щекой к холодной клеенке, разрыдалась. Выплакавшись, она ходила по комнате, думая о том, о чем догадывалась только сама, о чем пока никто не знал.
Когда Олег вышел от Копытова, у него было усталое, безучастное лицо, и она сразу поняла: плохо. А по дороге домой Лариса убедилась, что ее подозрения. оправдались, и от этого зашагала увереннее, тверже.
Дома она надела синий халатик, вытащила из волос шпильки и стала накрывать на стол. Ей очень хотелось походить на жену. Подав Олегу пепельницу, она замерла, прижавшись к его голове. Ей было страшно и весело, она оттягивала удовольствие порадовать любимого своей новостью.