JК
Трудная любовь :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 6 из 285Набрали нас без разбора с разных участков так называемого идеологического фронта, а теперь извольте удивляться, почему «Смена» никуда не годится. Оторвись на минутку от трудов праведных, взгляни на номер и попробуй удержись от зевоты. Сухие, как листы в гербарии, отчеты. Близнецы-информации. Нудная передовая. Что читать?
– Очерк О. Вишнякова.
– Вполне согласен с тобой, не сочти за хвастовство. Во всяком случае, не так бледно и невыразительно, как остальное.
Вошел Полуяров, остановился в дверях. А Олег горячо рассуждал о том, что на одних фактах в очерке далеко не уедешь, что, сооруженный из фактов и фактиков, он будет мертворожденным, что очерк – результат творческого отношения к материалу и не грех, если в очерке герой сделает то, что он в жизни не делал.
– Короче говоря, – медленно произнес Полуяров, – скажите мне имя вашей бабушки, и я напишу о вас очерк? – В его серых глазах промелькнули искорки раздражения. – Выдумать легко. Ни ума, ни таланта особого для этого не требуется. А вот писать настоящую обыденную правду – трудно. Ты слишком самонадеян.
– Я просто имею свое собственное мнение, – Олег спрыгнул с подоконника. – Впрочем, в данный момент я мечтаю о парикмахерской, куда и удаляюсь с вашего разрешения.
Когда он ушел, Полуяров сказал:
– Самое опасное в том, что он не понимает, что стал писать хуже.
«Сказать или не сказать? – мучительно раздумывал Николай. – Вроде бы пустяковый случай».
– Очерк О. Вишнякова.
– Вполне согласен с тобой, не сочти за хвастовство. Во всяком случае, не так бледно и невыразительно, как остальное.
Вошел Полуяров, остановился в дверях. А Олег горячо рассуждал о том, что на одних фактах в очерке далеко не уедешь, что, сооруженный из фактов и фактиков, он будет мертворожденным, что очерк – результат творческого отношения к материалу и не грех, если в очерке герой сделает то, что он в жизни не делал.
– Короче говоря, – медленно произнес Полуяров, – скажите мне имя вашей бабушки, и я напишу о вас очерк? – В его серых глазах промелькнули искорки раздражения. – Выдумать легко. Ни ума, ни таланта особого для этого не требуется. А вот писать настоящую обыденную правду – трудно. Ты слишком самонадеян.
– Я просто имею свое собственное мнение, – Олег спрыгнул с подоконника. – Впрочем, в данный момент я мечтаю о парикмахерской, куда и удаляюсь с вашего разрешения.
Когда он ушел, Полуяров сказал:
– Самое опасное в том, что он не понимает, что стал писать хуже.
«Сказать или не сказать? – мучительно раздумывал Николай. – Вроде бы пустяковый случай».