Трудный рейс Алибалы   ::   Аббасзаде Гусейн

Алибала, вытирая вспотевшее от жара лицо, сказал:

- Кеблеи, я слушал вас очень внимательно. Чтобы исправить положение, о котором вы говорили, надо кое-кого погнать с работы. Да жаль, не гонят.

- Погонят, уважаемый Алибала, непременно рано или поздно погонят.

Агадаи окликнул жену:

- Ай Месма, где ты? Забери джызбыз для женщин и детей. Мужчины очень голодны, долго ждать не сможем!

Месмаханум, самая старшая женщина во дворе, была еще очень проворной и всегда верховодила в подобных делах.

- Иду, Агадаи, иду.

Едва долетели эти слова Месмыханум с веранды из дальнего конца двора до Агадаи, как она сама уже была тут как тут, рядом с ним.

В этом дворе, где проживало девять семейств, сложилась добрая традиция: сообща готовили душбару, кутабы, хингал или, как сегодня, джызбыз, собирались за одной скатертью, как одна семья. Этот обычай завел еще в трудные голодные годы, кажется в тридцать четвертом году, Кебле Меджид. Многие его одногодки, старики, умерли, многие, кто был тогда помоложе, как Алибала и Агадаи, уже вырастили детей и тоже постарели, но никто не нарушал, даже самые молодые, старой, испытанной традиции - общий котел помог в годы войны, этой общей беды. Жители соседних дворов завидовали жителям этого двора, этого старого дома. Надо сказать, что дом этот принадлежал Кебле Меджиду, достался ему в наследство от отца. В тридцатые годы Кебле Меджид добровольно отдал дом государству, а сам остался в нем квартирантом.