Воронежские страдания   ::   Незнанский Фридрих Евсеевич

 — вот тут Турецкий кинул холодный взгляд на «милиционера» и снова повернулся к губернатору: — Тогда выводы — за вами. И еще я очень надеюсь, что ваша доблестная милиция сможет обеспечить безопасность пока хотя бы одного подозреваемого, который является к тому же и важным свидетелем и содержится в камере следственного изолятора. Не заявит, скажем, завтра, смущенно отводя при этом глазки, что она, как всегда, не успела предотвратить попытку суицида… Но мы-то ведь давно знаем, как это делается. Да еще, чтоб никаких концов не оставалось… А засим позвольте откланяться. Имею честь, господа.

Губернатор демонстративно поднялся, подошел и пожал ему руку, кивнув ободряюще. Эфэсбэшник лишь приподнял ладонь над столом и, как когда-то Брежнев, слабо покачал ею, но, видно, не сдержался и все-таки подмигнул с ухмылкой вдогонку. Начальник ГУВД сидел красный, уставясь в стол.

«Ну вот, и нажил ты себе очередного врага, — подумал Александр Борисович. — Ох, умеешь ты это делать, Турецкий, а зачем?.. Но ведь и без конца спускать всяким… тоже нельзя, — попытался запоздало утешиться он. — За что ж себя тогда уважать?»…

Вечер оказался длинным.

Капитан Егоров, который — участковый, молодец, постарался быстро, отыскал на вокзале бывшего медбрата и доставил его к себе, в опорный пункт. И туда же немедленно выехал Петя Щеткин. Он давно уже уехал, узнал Турецкий, и, значит, должен был возвратиться с минуты на минуту.