Они живо напомнили мне присяжных, которые никак не могут вынести вердикт, несмотря на призывы судьи поторопиться.
— Привет, — сказал я.
Бьюда холодно поздоровался в ответ и обернулся к Наттоллу:
— Пожалуйста, повторите ваши показания. Наттолл заговорил, тщательно подбирая слова. Казалось, он предостерегает меня от излишней болтовни.
— Сегодня утром этот молодой человек пришел в мой магазин и попросил принять его по неотложному делу. Я его принял. Предложил показать документы, и он предъявил удостоверение сотрудника частного сыскного агентства…
— Можно короче? — перебил Бьюда. — Давайте ближе к делу.
— Он спросил о некоей изумрудной подвеске, — продолжал Наттолл. — Показал довольно грубый карандашный набросок. Я поинтересовался, почему мистер Лэм обратился именно ко мне, и он ответил, что причиной были мои обширные познания в ювелирном деле, и конкретно в изумрудах.
— Продолжайте, — нетерпеливо сказал сержант. — Что было дальше? Зачем ему подвеска?
— Точно не припомню, — отвечал Наттолл. — Кажется, он не назвал никаких имен. Кто-то потерял это украшение…
Бьюда посмотрел на меня.
— Итак, что же вы ему наговорили?
— Именно то, что он сейчас сказал.
— Как вы объясняете ваш интерес к подвеске?
— Никак.
— Но ведь ему лишь показалось…
— Ему всего лишь показалось. Я приходил сюда не для того, чтобы объяснить, что к чему, а чтобы узнать, не встречалась ли ему эта подвеска.