JК
Тысячекрылый журавль :: Кавабата Ясунари
Страница: 148 из 217В ее голосе, в движениях не осталосьникакой скованности. Она весело и непринужденно приготовила и разлила чай.
Когда Кикудзи после купания и бритья втирал крем, Юкико подошла и попробовала его крем пальцем.
— Я всегда покупала крем для папы. Но другой…
— Может, мне сменить крем? На такой же, как у твоего отца?
— Нет, пусть будет другой.
И сегодня Юкико, так же как вчера, держала в руках халат и, так же как вчера, поклонилась, направляясь в бассейн. А вернувшись, она сказала:
— Спокойной вам ночи!
Сказала, поклонилась, легонько коснувшись татами кончиками пальцев, и скользнула в свою постель. От ее девичьей чистоты у Кикудзи забилось сердце.
Наступил мрак, глубокий, как морское дно. У Кикудзи дрожали веки, он плотно закрывал глаза и пытался увидеть Фумико. Да, она тогда не сопротивлялась. Сопротивлялась только ее невинность. Сопротивлялась низости, подлости, разврату. И он все равно растоптал невинность Фумико. И после этого осквернить Юкико, такую же чистую и невинную, какой раньше была та, другая?.. Эти мысли отравляли душу, как яд. Что он мог поделать? Юкико, чистейшая, незапятнанная, воскрешала в нем образ Фумико. Может быть, это отчаяние?..
Память плоти — страшная вещь. Он вспомнил Фумико, и сквозь воспоминание о ней пробились другие волны — волны женщины, госпожи Оота. Что это — бесовское проклятие или человеческое естество?..
Когда Кикудзи после купания и бритья втирал крем, Юкико подошла и попробовала его крем пальцем.
— Я всегда покупала крем для папы. Но другой…
— Может, мне сменить крем? На такой же, как у твоего отца?
— Нет, пусть будет другой.
И сегодня Юкико, так же как вчера, держала в руках халат и, так же как вчера, поклонилась, направляясь в бассейн. А вернувшись, она сказала:
— Спокойной вам ночи!
Сказала, поклонилась, легонько коснувшись татами кончиками пальцев, и скользнула в свою постель. От ее девичьей чистоты у Кикудзи забилось сердце.
Наступил мрак, глубокий, как морское дно. У Кикудзи дрожали веки, он плотно закрывал глаза и пытался увидеть Фумико. Да, она тогда не сопротивлялась. Сопротивлялась только ее невинность. Сопротивлялась низости, подлости, разврату. И он все равно растоптал невинность Фумико. И после этого осквернить Юкико, такую же чистую и невинную, какой раньше была та, другая?.. Эти мысли отравляли душу, как яд. Что он мог поделать? Юкико, чистейшая, незапятнанная, воскрешала в нем образ Фумико. Может быть, это отчаяние?..
Память плоти — страшная вещь. Он вспомнил Фумико, и сквозь воспоминание о ней пробились другие волны — волны женщины, госпожи Оота. Что это — бесовское проклятие или человеческое естество?..