Тысячекрылый журавль   ::   Кавабата Ясунари

Потом он вместе с Юкико вышел в переднюю проводить Тикако.

Она с порога взглянула на небо.

— Хорошо-то как! Потеплело… А небо… Будто небо над Токио отражает весь городской свет…

С этими словами Тикако направилась к выходу. Ее вздернувшееся вдруг плечо вздрагивало при каждом шаге.

Продолжая сидеть в передней, Юкико сказала:

— «Оку-сан» да «Оку-сан»… Нарочно она что ли! Противно ведь…

— Да, противно. Теперь, наверно, перестанет к нам ходить… — Кикудзи постоял еще в передней. — Но про небо она хорошо сказала — будто небо над Токио отражает весь городской свет…

Юкико поднялась и, открыв дверь передней, посмотрела на небо. Хотела уже закрыть, но, увидев, что Кикудзи тоже смотрит, спросила:

— Можно закрыть?

— Ага…

— А правда, очень потеплело.

Они вернулись в столовую. Юкико убрала чашку орибэ. Кикудзи предложил прогуляться.

Они шли по кварталу особняков. Улица поднималась в гору. В безлюдном месте Юкико сама взяла Кикудзи за руку. Ее ладонь стала жестче, огрубела от холодной зимней воды, хоть она и ухаживала за руками.

— Вы ведь купите эту чашку, не примите ее в подарок? — вдруг спросила Юкико.

— Да, эта чашка продается.

— Ну да, я так и думала, что она принесла ее продать.

— Нет, не то. Я продам чашку. Торговцу чайной утварью. А полученные за нее деньги отдам Куримото.

— Как продадите? Зачем?

— Ты же слышала, Юкико, историю этой чашки.