JК
Воровская честь :: Арчер Джеффри
Страница: 37 из 478Он заглянул в записи, откашлялся и начал излагать свой трактат.
«Большинство из вас в этой аудитории, я полагаю, представляют себе пластическую хирургию как нечто такое, с помощью чего спрямляют носы, убирают двойные подбородки и избавляются от мешков под глазами. Это, смею заверить вас, не пластическая, а косметическая хирургия. Пластическая хирургия, — продолжал он, к всеобщему разочарованию сидящих в первом ряду, как подозревала его жена, — это кое-что другое». Затем он в течение сорока минут, ни разу не подняв головы, прочитал лекцию о зет-пластике, аллотрансплантации, врождённых пороках развития и ожогах третьей степени.
Когда Маккензи наконец-то сел, аплодисменты были не такими громкими, как вначале. Он объяснил себе это тем, что проявление подлинных чувств, очевидно, считается здесь «не подобающим» воспитанным дамам.
По возвращении в кабинет директрисы Джони спросила у секретарши, нет ли известий о Салли.
— Мне ничего не известно, — ответила секретарша, — но она вполне могла сидеть в зале.
Во время лекции, которую Джони слышала в разном изложении уже в сотый раз, она рассмотрела каждое лицо в зале и знала, что среди присутствовавших её дочери не было.
Им было предложено ещё шерри, и после того как позволили правила приличия, Маккензи объявил, что им пора возвращаться. Директриса кивком выразила своё согласие и проводила гостей до машины.
«Большинство из вас в этой аудитории, я полагаю, представляют себе пластическую хирургию как нечто такое, с помощью чего спрямляют носы, убирают двойные подбородки и избавляются от мешков под глазами. Это, смею заверить вас, не пластическая, а косметическая хирургия. Пластическая хирургия, — продолжал он, к всеобщему разочарованию сидящих в первом ряду, как подозревала его жена, — это кое-что другое». Затем он в течение сорока минут, ни разу не подняв головы, прочитал лекцию о зет-пластике, аллотрансплантации, врождённых пороках развития и ожогах третьей степени.
Когда Маккензи наконец-то сел, аплодисменты были не такими громкими, как вначале. Он объяснил себе это тем, что проявление подлинных чувств, очевидно, считается здесь «не подобающим» воспитанным дамам.
По возвращении в кабинет директрисы Джони спросила у секретарши, нет ли известий о Салли.
— Мне ничего не известно, — ответила секретарша, — но она вполне могла сидеть в зале.
Во время лекции, которую Джони слышала в разном изложении уже в сотый раз, она рассмотрела каждое лицо в зале и знала, что среди присутствовавших её дочери не было.
Им было предложено ещё шерри, и после того как позволили правила приличия, Маккензи объявил, что им пора возвращаться. Директриса кивком выразила своё согласие и проводила гостей до машины.