У   ::   Иванов Всеволод

- Он мальчик, мальчик, успокойтесь. Ему быть психиатром, он большеголовый, у!.. Тише, вы.

- Я его назову Вячеславом! В честь моего отца, которого спасали психиатры. Это было лет двадцать назад. Надеюсь, мой сын будет более удачным психиатром, чем те, которые спасали его деда. Решено, профессор. Я его называю Вячеславом. Большеголовый Вячеслав, у!.. Но пристойно ли к большой голове - Вячеслав? Не подходят сюда Лука, Пров, Сил, Савватий, Зосима, Ермил, Аким? Короче, чтоб сразу каждый мог запомнить имя большеголового психиатра. Нет. Зачем перерешать? Назовем его Вячеславом!

- Пожалуйста, пожалуйста, дорогой мой. Однако вам пора продолжать вашу работу. Я поме-шал вам? Но рождение сына не столь даже часто, как рождение романа. Добро, если роман ваш не будет большеголовым...

- Воспринимайте детей, а не отбивайте хлеб у критиков,- сухо сказал я.Преимущество моего сына пред моим романом состоит в том, что счастье сына я еще могу увидеть, а что такое счастье романа? Тиражи? Вербицкая читалась больше Л. Толстого, а сейчас Е. Зозуля кажется иным мудрее В. Хлебникова. Долголетие? Улови его. От Гомера уцелело только одно имя, хотя книги у многих и стоят на полках. А кто читал Данте? Прибавьте к этому еще то, профессор, что десятилетие будущего родит гениев чаще, чем столетие прошлого. Что же такое счастье моей книги, профессор?

- Смех.

- Над чем?

- Над своим несчастьем.

- А если оно выдумано?

- Так над выдуманным несчастьем только и смеются.