У   ::   Иванов Всеволод

Извоз-чик, известно, постоянно овсом удручен. Прокатишься - и предложим ему. Следующим разом он при катаньи - скидочку.

- Спекуляция, иначе говоря, Людмила Львовна.

- Спекуляции, Леон Ионыч. А кто нонче не спекулирует? Одна Сусанна избрала самую невыгодную спекуляцию. Жрет, спит да зевает. Ее б давно со службы изгнали, кабы не красота, а повышения ей нет, потому неряшлива...

- Неряшливости мужчины боятся,- наставительно проговорил Черпанов, руками доказывая совершенно противоположное.

Ларвин выпустил большой клуб дыма:

- Неряшливые жрут больше.

- А ты пробовал? - протяжно и холодно спросила Сусанна.- Попробуй.

Ларвин вяло ухмыльнулся, Людмила продолжала:

- Ее надо, Леон Ионыч, обрушить. Если переплести в нужное содержание, она будет иметь большую ценность. Я овес обожаю, извозчиков и свадьбы, Леон Ионыч. Вы возьмите когда-нибудь в горсть овес и выпускайте по зернышку. Честное слово, каждое зернышко будто мина, а упаковано с какой хитростью. Вот и свадьбы. Соединишь двух людей, они закупорены, а, гля-дишь, денька через два их и есть можно - они распарились и уже сокровеннейшие сплетни друг о друге распространяют.

- С этой целью вам желательно, Людмила Львовна, и меня женить?

- А почему нет, Леон Ионыч?

Черпанов отнял руки от Людмилы:

- Я укажу вам более высокие цели, чем свадьба и овес. Испарится также и задумчивость Сусанночки.

- С чего вы взяли, что я задумчива?

- Но ведь молодость-то уйдет, Сусанночка!

- А, Людмилка!..