У   ::   Иванов Всеволод

Жмарин, учтя образовавшееся внимание рабочих, приступил ко мне:

- У нас, дорогой товарищ Черпанов, заводишко укомплектован средними людьми, для поэ-зии мало подходящими. Не верхушки - и не цветки. Среднего человека, деревенского, раскачать трудно. Я бы с тобой и объясняться не стал, но ты меня следователем ударил. Что же получается: перед следователем я выступлю, а перед тобой не умею? Это выходит: я из-за убийства или воровства разговорюсь? С нашего завода, известно, как со ступеньки каждый норовит махнуть на какой-нибудь гигант. Пусть махают. Но махнуть они с разным сердцем могут, о чем я сегодня и расспорился с бригадой Савченко. Так вот, положив за начало выводов среднего деревенского человека, жадного на даровщинку, ленивого и скупого, пойдем мы вглубь. Вы, ребята, обижайтесь не обижайтесь, но все вы через этого "нижесреднего" появились...

Вижу, кое-кто и обиделся. "Э, думаю, прах с тобой, оставлю тебя здесь, а сам махну к себе остальных".- "Так, так",- подтверждаю, а Жмарин расходится пуще:

- Жизнь требует поднимать этого "нижесреднего" выше, и если кидать его на гигант, так кидать не рвачом и лодырем, а настоящим парнем. Надо ему занавесочку с глаз долой, чтоб он свою темную конуру бросал. Из деревни чего особенного? Ой, был ли ты, товарищ наш Черпанов, а таких деревнях, где мыла и не знают, где дым выходит через двери, потому, видишь, они еще и окон не изобрели, колхоз они считают наущением дьявола, а злости в нем... налакается он водки и вспыхнет в нем эта злость: хватает он оглоблю или кол - давай глушить направо - налево.