У   ::   Иванов Всеволод

Превосходно памятна густая пленка пыли, через которую, как во сне, вы пытае-тесь узнать сорт дерева, и, если вы не ботаник и ваше воспитание не благоприятствует вам,- то долго, словно призраки, возбуждая сознание, идут за вами деревья. А явление дорожек, утоптан-ных любовниками и детьми до крепости гранита? А заерзанные скамейки, пахнущие баней, дающие возможность проявиться воочию тем позам, которые были б иначе воображаемыми, не услади эти скамейки влюбленные своим присутствием. А мамаши, а дети? Каждый бульвар добился своего сорта мамаш: тощий Гоголь видит перед собой полненьких, а цветной Достоевский - худеньких. Я настоятельно рекомендую вам осмотреть бульвары именно для того, чтобы прове-рить, не ошибка ли здесь написанное, ибо вы освежитесь исправлением ошибки, которая никак не отразится на лишнем выходе книги из печати!

От составителя: Предыдущая глава составлена с великим трудом. В записках своих Егор Егорыч явно многое замалчивает - да что в записках, мало ли кто замалчивает темные дела свои! - но и в разговоре с нами Егор Егорыч был скрытен и суров касательно переживаний, которые он испытал в предыдущей главе, отделываясь преимущественно лирико-эпическими возгласами и прибаутками, в частности он рассказал:

"Индейскому полководцу понадобились деньги. Он призвал факиров и дервишей, которых расплодилось в стране невероятное количество, и заявил им: "Я прошу вашей помощи, святые отцы!" Святые отцы отвечали: "Невозможно, и без того босы и ходим в рваном".