У   ::   Иванов Всеволод

Черпанов провел по месту бывших усов, тем же пальцем смерил температуру воды, затем поспешно скинул доски. Он явно тревожился, приготовляясь к приему "ядра". Мне это нравилось. Его деловое, сухое и несколько старообразное постоянство можно было рассматривать теперь в общем и отвлеченном значении. Расстегивая синюю блузу, он указал портфелем на мою ступню, по-прежнему пробирающуюся к двери:

- Постойте. Упорно утверждаю: у нас готово две тысячи восемьсот тридцать шесть. Име-лись сомнения насчет Жаворонкова, но он, бдя барыш, сам вьясь вокруг, отворачиваясь, отклоня-ясь, подарил мне дров для ванны. Внутреннее беспокойство, Егор Егорыч, фактически есть копия человека. А в копию ключ вставлять даже удобнее, чем в подлинность!

От твердости Черпанова меня тянуло к доктору. Хотелось утешить его опрометчивость, да и наконец, объясниться пора нам. Боюсь, что стремления его казались мне ветреными. В коридоре меня остановила Сусанна. Пока я беседовал с ней, возле гигантского гардероба, коридорный сумрак делал его похожим на падающий аэроплан, а огромное тусклое трюмо чем-то напоминало озеро, семь колонн - деревья,- несколько раз высовывался до пояса голый Черпанов, неизменно напоминая о "складчине". Сусанна пренебрежительно - если б я умел выражаться возвышенной манерой доктора, я б сказал, что: "как и подобает красивому и умному двадцатилетнему телу", но насчет ее ума у меня были кое-какие сомнения, красота же...