У   ::   Иванов Всеволод

Разбиваю Москву на двенадцать участков,- но для себя! - срок обработки каждого участка четыре месяца: и разнообразно, и безопасно, так как - пришли, цапнули и скрылись. Себя не распустили, связь мелкая, подумают - гастролеры из провинции.

- Простой язык называет подобные действия кражей,- сказал я, волнуясь и весь дрожа.

- Человечество, милый Егор Егорыч, имеет много языков, а самый ценный философский. Философия, устами хотя того же Локка, учит, что "управление своими страстями есть истинное развитие свободы". Здесь ли, в четырехгодичном плане, не собраны воедино все страсти? Пригля-дитесь к лицам, которых я веду и сдерживаю! Они, борясь посредством четырехмесячного плана с четырехлетним "в противовес", так научатся управлять своими страстями, так разовьют внутрен-ние свободы, что через четыре года - с другого конца, правда,- целиком присоединятся к коммунизму!

Я только развел руками. Савелий Львович залился вежливейшим тонюсеньким смехом. Чем дальше он говорил, тем больше он становился мне противен. Любопытство, все расширяющееся, неутолимое любопытство сдерживало меня от дерзостей.

- Таким путем, Егор Егорыч, разнообразнейшим путем добрались мы и до Сухаревского участка.

- Здесь вам и встретилась корона американского императора,- с досадой сказал я.

- Именно! Приятно! Сейчас мы расширим эту тему. Должно заметить, что Сухаревский есть самый вздорный и пустой участок из всех пройденных нами, здесь трудно распуститься. Возмож-но, вам любопытно узнать, как мы раскидывались и распускались, а мы расширялись, иногда, до того, что снимали неугодных нам завов универмагами и складами.