У   ::   Иванов Всеволод

Я ведь все-таки многих в лицо знаю, вижу знакомое лицо, но кто такой и что за странная манера работы, и я все-таки его поддерживал и Степаниду Константиновну уговаривал, говоря, что это агент ловит кого-то, и соглашалась она терпеть, но теперь, когда подошел нужный момент и нам совершенно необходимо объединиться, мы раскроем карты.

- Странная манера у вас шутить, Леон Ионыч!

- Чего странная?.. Будет волынить! Давай план разрабатывать.

- Я отказываюсь.

- Слушай, это идейное воровство, это же имущество коммуны, другого выхода нет.

- Мне надоели ваши шутки, Леон Ионыч.

Он встал и начал собирать свои бумажки:

- Это не больше, как проверка, Егор Егорыч, испытание на честь, о котором я уже доклады-вал. Я пошутил. А общность имущества - ну черта ли в этом дерьме, кому оно нужно? Насчет костюма мы проверим, сходим к нему, и вы увидите, каков он, дядя Савелий. Я пошутил, может быть, мы костюм и получим, вот его бы продать кому-нибудь, ну на кой черт везти это барахло, и будут еще думать: ах, Зоя в моей юбке ходит, ах, Жаворонков мои часы взял, небось, если б свои часы были, так не одел бы каждый день. Не можете ли, Егор Егорыч, подыскать такого покупате-ля, кому бы мы имущество замыли, а, во-вторых, не можете ли, опираясь на мои доводы, докладик закатить, соответствующий общему собранию?

- Это что же, продолжение шутки?

- Почему?

- Да какая же это общность имущества, если вы его продадите?

- А что же, я себе деньги, что ли, предполагаю брать? В конце концов приятнее иметь общие деньги, чем барахло, которое, кстати сказать, на Урале никому и не нужно будет.

- Нет, я отказываюсь и доклад делать и, тем более, покупателя искать.

- Обиделся! Обиделся! Ну вот что: испытание окончательно закончилось.