У   ::   Иванов Всеволод

Помимо всего прочего, что я описал выше, кухня имела еще одну особенность: все люди - сплошь находящиеся в ней, поразительно грязны, а еще более поразительно оборванно одетые сестры Мурфины - они во вчерашних платьях - не вливали особой струи, разве что грязь их была более бодра,но это уже надо отнести за счет молодости, хотя что ж молодость? - если Сусанне не было и двадцати, то Людмила Львовна ушла далеко за двадцать семь, впрочем, возраст ее и мощь ее тела плохо обновляли ее атласное платье - истертое, измызганное, изношенное. Да и глаза ее тоже... Насель тотчас же сообщил мне кое-что о ее характере и способностях. Людмила Львовна с юных лет считала, что не зря же растут у ней эти выпуклости за подбородком. Волочи-ться, кокетничать, буксировать рано вошло в ее бюджет, но по-настоящему она открыла запруду в пестрые дни гражданской войны, бывала она и на фронтах. Наступил мир. Она писала книгу о своих впечатлениях. Бесчисленное количество пустых обойм, встреченных ею, учили ее сжатости изложения. Книгу она назвала "400 поражений". Боюсь, что объективное служение обоим фрон-там, за это она даже получила прозвище "Былинки", сделало ее книгу чересчур субъективной, оттого-то она и не нашла себе издателя, лишний раз доказывая, что биологическая правда не суть еще искусство. "Есть у нее и жених - Ларвин, Евграф Семеныч. Также как и у Сусанны имеется Мазурский, Ян Яныч. Как понять слово - женихи? - Насель явно заискивал передо мной.- Женихи, собственно учителя. Людмила Львовна и сама многих научит, а Сусанна за последние декады отбилась и внушает беспокойство всему дому. Почему всему дому? Дом у нас крепкий, сподручный..." Дальше он забормотал такое без разбора, что я совершенно все спутал.