У   ::   Иванов Всеволод

Хохот препятствовал ему, хохот из породы долговечных, проч-ных, добротных мелькнул вначале словно попона, словно скатерть, с тем, чтобы в дальнейшем опуститься, как одеяло, как потолок, кровля. От подобного обеспечения доктор опустил ладонь и прикрыл глаза!

- Ах, черт! Откуда он это взял? Ха-ха!.. О-о... Вот дьявол! Отчего нам такое уважение?

Хохот растянул стены кухни; - ~ - знак долготы гласного звука вряд ли что определит кому! - звук этот несся по дому, оборонительно и наступательно бился среди ущелий, образуе-мых колоннами; вовлек в соучастие двор; вмешался в разговор прохожих на улице, заставив одних - вступить в спор: "Пьяны? Нет. Футбол. Да какой же с утра футбол! А какое пьянство? Пьянство - с вечера идет",- других - без спора - пойти домой и поделиться с домочадцами рассказом о счастливцах, с утра празднующих свадьбу на новой квартире; третьих - попытаться подхохот-нуть. Хохот привлек на кухню мальчишек и старушонок. Старушонки похихикивали, мальчонки брали дискантом, а иные простуженные, альтом. И откуда только приперло мальчонок! Они заполнили весь коридор! Они вылезли из-под кроватей, из углов двора, где играли среди лопухов, ржавых листов железа и такой дряни, которая даже в утильсырье не годится. Они орали, визжали, царапали и снабжали друг друга тумаками. Хохот был то далекий, как грохотание трактора где-то за рекой и еле уловимые из-за множества заворотов, лесков и оврагов, то близкий, как гул от бон-дарной работы, когда рядом с вами бондарь наколачивает последний обруч.