Уайнсбург, Огаё   ::   Андерсон Шервуд

Видите, вот я и проговорился! Все это происходило в Огайо, у нас в Огайо. Вот вам и ключ, если вздумаете мной поинтересоваться.

Я хотел рассказать вам о моем брате. Для чего я и начал. К чему и веду. Брат мой был железнодорожным маляром и работал на "Большой Четверке"*. Вы знаете, эта дорога проходит через Огайо. Их бригада жила в вагоне - ездили из города в город, красили семафоры, шлагбаумы, мосты, станции.

* Железная дорога Кливленд - Цинциннати - Чикаго - Сент-Луис. (Здесь и далее примеч. переводчиков.)

"Четверка" красит свои станции мерзкой оранжевой краской. Как я ненавидел эту краску! Брат всегда был в ней перемазан. В получку он напивался, приходил домой в перемазанной одежде и приносил деньги. Матери не давал, а клал стопкой на кухонный стол.

И по дому ходил в одежде, перемазанной мерзкой оранжевой краской. Как сейчас вижу. Мать - она была маленькая, с красными грустными глазами приходила из сарайчика на заднем дворе. Там она проводила свои дни над корытом, стирая чужую грязную одежду.

Придет, станет у стола и трет глаза фартуком, а фартук - весь в хлопьях мыльной пены.

- Не трогай! Не смей трогать эти деньги! - орал брат, а потом сам брал пять или десять долларов и, топоча, отправлялся по кабакам.

Истратив деньги, он приходил за новыми. Матери денег совсем не давал и оставался дома, пока не спускал все - понемногу за раз. А тогда опять возвращался на работу - в бригаду маляров на железной дороге.