Уайнсбург, Огаё   ::   Андерсон Шервуд

Думая об этом, он все больше и больше думал о Давиде, частично забывая свое страстное себялюбие. "Пора мальчику задуматься о дороге в мир, и откровение будет касаться его, - решил он. - Бог проложит ему стезю. Он скажет мне, какое место занять Давиду в жизни и когда ему тронуться в путь. Это правильно, что мальчик будет при мне. Если мне посчастливится и явится ангел Божий, Давид увидит красу и славу Божию, явленную человеку. Это сделает его истинным человеком Божиим".

Джесси и Давид молча ехали по дороге, пока не очутились на том месте, где Джесси однажды воззвал к Богу и напугал внука. Утро было ясное и веселое, а теперь подул холодный ветер, и туча заслонила солнце. Увидя, куда они приехали, Давид задрожал от страха, а когда они остановились у мостика, где речка выбегала из-за деревьев, ему захотелось выскочить из фаэтона и удрать.

Десяток планов бегства промелькнул в голове у Давида, но, когда Джесси остановил лошадь, перелез через изгородь и направился в лес, он последовал за дедом. "Бояться - глупо. Ничего не будет", - говорил он себе, неся ягненка. Беспомощность маленького животного, которое он крепко прижимал к себе, почему-то придавала ему духу. Он чувствовал, как быстро бьется сердце ягненка, и от этого его сердце билось не так быстро. Торопливо шагая за дедом, он распустил бечевку, которой были спутаны ноги ягненка. "В случае чего убежим вместе", - подумал он.