Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

В замке на горе жизнь ещё, по-видимости, не начиналась, да снаружи чтбо увидишь в каменном туловище сузкими окнами. У ворот замка я написал записку по-немецки: "Ваше Высочество! С удивлением и сочувствием смотрю я на это маленькое государство, нашедшее своё скромное и устойчивое место в нашем суматошном беспорядочном мире. Мы, русские, не забываем, конечно, что оно имело мужество приютить у себя солдат русской армии в 1945, когда весь Запад близоруко и малодушно предавал их на гибель". Мы постучали у ворот, привратник пропустил нас - через ров, через мост, по мощёному въезду меж каменных стен - в одноэтажное каменное здание. Секретарь оказался высокий седовласый старик в чём-то бархатном, ну буквально из Андерсена. Тут подоспел и премьер-министр, тоже стилизованный, и принял от меня записку. Потом, месяца не прошло, - на торжестве в Аппенцелле были и князь с княгиней, мы познакомились. И, вот, вослед они послали приглашение - а я уже уехал навсегда в Америку. Но теперь, воротясь, и в неустоявшемся настроении, ещё ни к какой работе не приладясь, - вот и съездить. Поехали опять, с Банкулом. Сегодня в Европе достаётся видеть збамки, но уже не жилые, а здесь жила обильная семья в трёх поколениях, семейные покои, дети с игрушками - и окна-бойницы, узкие лестницы в камне, в подвале - музей рыцарского оружия, обед сервирован в рыцарском зале, слуги в камзолах, высокий старик князь держится благородно по-монаршьи, а дочь князя, вот тебе нба, - служит в Вашингтоне у какого-то американского сенатора.