Угодило зернышко промеж двух жерновов   ::   Солженицын Александр Исаевич

Аля отвечает, что я не могу приехать, что я полностью ушёл в работу, и при этом как-то обмолвливается, что и связь со мной затруднена (имея в виду, что позвонить мне в Хольцнахт нельзя, телефона нет), - в австрийских газетах радостные заголовки: "Солженицын - в тяжёлой депрессии, никого не в состоянии видеть, даже жену", американское же агентство подхватило на весь мир. И Але со всех концов Европы звонят тревожно: "В депрессии?.. Ужас какой!" А на Лубянке-то, небось, как рады! Отзываюсь репликой, Аля шлёт её в дружественную нам "Нойе Цюрхер цайтунг". Та от себя добавляет, иронизирует: "Какие странности: писатель - не принимает посетителей, не читает писем и - вершина странностей! - не хочет поехать на конгресс Пен-клуба в Вену! Писатель сконцентрировался на своей писательской работе и для своей работы нуждается в тишине - это могли бы понять даже в кругах Пен-клуба". Тут - ищут контакта, хотят со мною тайной встречи какие-то официальные китайцы, находящиеся в Швейцарии. Клюнули, ясно! - я для них находка, молот против советской верхушки. Но - нет, я вам не слуга, в ваших марксистских спорах разбирайтесь сами. Через посредника ответил, что на встречу не пойду. А тем временем "Телёнок" скоро выходит на немецком. И, дождавшись достаточно близкого срока, пресловутый "Штерн" делает выпад. Французское издание они уже упустили остановить, сколько-то месяцев прошло невозвратно, да, может, там и не стремились, - но в своей Германии "Штерн" не хочет быть опозоренным! Он ведёт линию, которую легко использует КГБ, - однако при этом хочет числиться германским патриотом. И он уже кусался с "Квик" из-за подобных обвинений, и очень успешно, его судов боятся в Западной Германии. И за мои слова он уже наскакивал на "Ди Цайт".